Несколько лет назад как раз на майские мы с фотографом Анатолием Белясовым от газеты «Совершенно секретно» решили поехать в Муром – к Владимиру Заманскому и Наталье Климовой. Надеялись — вдруг удастся уговорить на интервью.
В крайнем случае, хотя бы посмотреть одним глазком – как они там… Но, узнав о наших планах, знакомая сотрудница Гильдии актеров кино категорически отговорила.
Оказалось, буквально накануне какие-то мошенники выманили у супругов деньги – отложенные на «черный день» сбережения.
— Мы только что разговаривали по телефону, — пояснила она. — Владимир Петрович сейчас в тяжелейшем состоянии. Обижен, плачет… Он видеть никого не хочет!
Невольно подумалось: какими же надо быть подонками, чтобы ограбить возрастного, не очень здорового народного артиста, фронтовика.
Владимир, а на самом деле — Владлен Заманский… Наталья Климова… Конечно, их нетривиальная судьба еще долго будет будоражить воображение. Еще бы! Война, медаль «За Отвагу», драка, «девять лет лагерей», школа-студия МХАТ, слава…
Фантастическая история любви. И таинственное исчезновение, как их называли, «одной из самых красивых актерских пар СССР» на пике этой славы.
«НАШЕ ПОКОЛЕНИЕ ОЩУЩАЛО ВЫСОКИЙ СМЫСЛ ПОНЯТИЯ РОДИНА»
Владимир Заманский и в мирской жизни был довольно закрытым человеком, ни с кем из коллег близко не дружил, о себе почти не рассказывал, а став затворником, и подавно. Поэтому достоверных сведений о его жизни крайне мало.
Известно, что будущий актер родился 6 февраля 1926 года в советском Кременчуге. Его родители были искренними коммунистами, романтиками, поэтому дали сыну необычное для сегодняшнего дня имя Владлен, производное от «Владимир Ленин».
«Вы можете себе представить, что это такое? – говорил Заманский в одном из редких интервью. — Отец коммунист, мать коммунистка и я – Владлен.
Я перестал быть Владленом, только когда крестился. Но такова наша история – история жизни России в XX веке. Наша жизнь. Наше поколение».
Отец ушел из семьи, когда Влад был совсем маленьким. А с началом Великой Отечественной он остался и без матери – она погибла при авианалете. 15-летнего сироту взяла к себе родная тетя, мамина сестра.
В сентябре 1941 года их успели эвакуировать в Узбекистан, где Владлен поступил в Ташкентский техникум связи, который, впрочем, так и не окончил. В 1943 году, обманув комиссию при военкомате (прибавив себе недостающий год) Заманский добровольцем ушел воевать.
«Наше поколение многого было лишено, но почти все ощущали высокий смысл понятия Родина, — вспоминал много лет спустя Владимир Петрович. — Нас так воспитывали, что, если требовалось, мы готовы были встать на защиту Отечества без каких-либо колебаний.
Именно поэтому столько было добровольцев. К счастью, в России всегда хватает светлых людей – в любом городе, в любом селе. Не перевелись они и теперь».
На фронте он оказался в мае 1944-го – после окончания ускоренных курсов разведчиков-радистов. Уже в июне в составе 1223-го самоходно-артиллерийского полка, входившего в 5-ю гвардейскую танковую армию, он участвовал в наступлении 3-го Белорусского фронта под Оршей.
В ходе боев лендлизовская бронемашина М10, в которой находились младший сержант Заманский и его командир, была подбита. Несмотря на тяжелое ранение в голову, радист спас из горящей самоходки своего командира.
После выписки из госпиталя Заманский получил назначение на отечественную самоходку СУ-76, где не было радиостанции, поэтому отныне он стал заряжающим. Свою главную боевую награду – солдатскую медаль «За Отвагу» — он получил за конкретный подвиг.
В приказе, подписанном командиром 1223-го самоходно-артиллерийского полка 20 марта 1945 года, говорится: «Наградить заряжающего младшего сержанта Заманского В. П. за то,
что во время боев 04.02.1945 года в районе Гетхендорф совместно с расчетом уничтожил до 50 солдат и офицеров противника, подбил танк типа Т-4, уничтожил две повозки с боеприпасами противника и первый вышел на перекресток шоссейной дороги».
ЛАГЕРЬ ВМЕСТО ДЕМБЕЛЯ
День Победы младший сержант Заманский встретил под Кенигсбергом. «День 9 мая 1945 года стал для всех нас днем незабываемой радости, — вспоминал актер. — Мы палили в воздух.
При этом не было никакой парадности. Ненадолго установилось редкое на войне время вольницы. Было ощущение чего-то очень важного, неизъяснимого. Казалось, вот сейчас начнется необыкновенно радостная жизнь».
К сожалению, «необыкновенно радостную жизнь» на время пришлось отложить. В 1950 году, продолжая службу в составе Северной группы советских войск в Польше, «за участие в избиении помощника командира взвода» Заманский был осуждён Военным трибуналом на девять лет лагерей по статье 193-Б УК РСФСР.
Что там случилось на самом деле, толком неизвестно. Зная обостренное чувство справедливости Заманского, многие его коллеги потом говорили, что, дескать, он наказал не воевавшего ни дня «негодяя в погонах» совершенно по делу – заступился за кого-то из однополчан.
(Кстати, этой версии придерживается и супруга Владимира Петровича – Наталья Климова.) Но сам он никогда (по крайней мере, публично) об этом эпизоде не рассказывал. Самое обидное, что драка случилась чуть ли не за пару недель до его демобилизации…
Сначала Заманский отбывал срок в лагере — вместе с уголовниками, затем работал на стройках Харькова, в числе нескольких тысяч заключенных строил Московский университет.
В конце концов, ему учли боевые заслуги, а также опасные для жизни высотные работы и срок сократили – в 1954 году он вышел на свободу.
К тому времени Заманский уже все для себя решил – он хочет быть только артистом. Где, когда и почему он так решил, — еще одно из «белых пятен» в его жизни.
Ведь совершенно очевидно, что ни война, ни лагерь, ни стройка «с утра до темна» к большим театральным экспериментам не располагали. Тем не менее, поступил Владимир Петрович ни много ни мало в Школу-студию МХАТ – на курс Георгия Герасимова.
«ЧЕСТЬ КУРСА» И КОТЯТА
Любопытно, что легендарный ректор Школы-студии Вениамин Радомысленский так хотел видеть Заманского в числе студентов, что сам посоветовал ему не упоминать в автобиографии о том, что «сидел»,
изменить год рождения с 1926-го на 1928-ой (иначе не проходил по возрасту), а также параллельно закончить вечернюю школу. Ведь аттестата о среднем образовании у него не было.
Еще интересно, что однокурсниками Заманского были будущая «звезда» «Оптимистической трагедии» Маргарита Володина, ныне одна из старейших актрис МХАТа Генриетта Ромодина, соосновательница театра «Современник» Карина Филиппова (1934-2019),
актриса Нина Веселовская (1932-2022), режиссер и писатель Юрий Ершов и будущая жена Владимира Высоцкого Изольда Жукова (1937-2018)…
«Студенты МХАТа жили на Трифоновке, за Рижским вокзалом в бывших казармах, в которых еще во время первой мировой держали пленных австрийцев. С решетками на окнах, с зияющими дырами в стенах.
Зимой холод стоял жуткий! Помню, будущий знаменитый артист Владимир Заманский спал на кровати у окна, а прямо на него из огромной щели в стене падал снег…», — рассказывал автору этих строк еще один студент Школы-студии тех лет Альберт Филозов.
Готовя эту публикацию, я стал разыскивать ныне здравствующих однокурсников Владимира Петровича – интересно же, каким он был ТОГДА. Но… Парижский номер Маргариты Володиной так и не ответил.
Во МХАТе мне сказали, что 93-летняя Генриетта Ромодина уже несколько лет находится в больнице и к ней никого не пускают. Когда-то она вспоминала о Заманском так: «Влад был постарше остальных парней.
Много слов не говорил. Боролся за справедливость, частенько ему за это доставалось и от приятелей, и от педагогов». Эту отличительную черту – пламенного борца за справедливость – отмечала и актриса, поэтесса Карина Филиппова.
«В 1954 году мы были нищими, голодными, холодными, бездомными, неодетыми, труднее всех было Владу Заманскому, — написала она в своей книге «По тропкам и по кочкам шла маленькая точка».
— Но именно благодаря Владу уже на первом курсе я поняла, что, помимо «за» и «против», есть третий вариант. На одну из наших работниц учебной части стали что-то наговаривать, и на собрании надо было голосовать либо «за», либо «против».
Я думаю: что делать, третьего не дано. Дано было только Владу. Он встал и сказал: «Разрешите покинуть столь уважаемое собрание». «Как?! — закричали все. — Ты плохо себя чувствуешь?».
Он ответил: «Нет, я не люблю голословных обвинений и никогда их не поддерживаю. Я хорошо отношусь к этому человеку. Ваши интриги мне неприятны». Повернулся и ушел».
Карина Степановна вспоминала, что в студенческую пору Заманский не отличался богатырским здоровьем – сказывалось, что «горел в танке, получил тяжелейшую травму головы, а затем в застенках его страшно колотили, отбив все почки».
Однако, несмотря на это, «более нежного, благородного, волнующегося за судьбу ближнего человека, — признавалась она, — я не встречала».
В подтверждение актриса припомнила историю как еще на первом курсе, увидев «бедную, израненную башку Влада», педагог Школы-студии Виктор Карлович Монюков подарил ему большую теплую шапку – «сказочный мохнатый малахай», потому что кроме брючек и фланелевой курточки одеться Заманскому было не во что.
«Но малахай прожил недолго. В это время в общежитии на Трифоновке родились котята, и Влад явился уже без малахая. Он подарил его котятам, укрыл их, спрятал. Влад есть Влад…
Он честь нашего курса, любовь и всегда отличался очень серьезным отношением к жизни. Узнав о судьбе малахая, Карлыч прикрыл голову любимого ученика другой шапкой. Светлее, чище, трагичнее судьбы в жизни не встречала. Вот такой Заманский…»
ОТ СОЛДАТА ДО ГЕНЕРАЛА
После окончания вуза в 1958 году Владлен Заманский был принят в театр «Современник». На тот момент ему уже исполнилось 32 года — для начала актерской карьеры многовато.
В кино он начал сниматься еще позже – в 33 года, в возрасте Христа, но довольно быстро вошел в когорту любимых театральных и самых снимаемых советских актеров.
Дебютом Заманского в 1959-ом стала роль Андрея Петряну в киноповести Михаила Калика «Колыбельная». В том же году он снялся в дипломной работе Андрея Тарковского «Каток и скрипка».
Любопытно, что позже прославленный режиссер еще раз позвал Заманского на помощь – именно он озвучил главного героя (Донатаса Баниониса) в фильме «Солярис».
Всего Владимир Петрович снялся в 76 картинах, в том числе таких популярных как «На семи ветрах», «Освобождение», «Фронт без флангов», «Единственная», «Вечный зов», «Вылет задерживается», «Не стреляйте в белых лебедей», «Завтра была война»…
Как бывший фронтовик, Заманский предпочитал военную тематику, где он, по собственному признанию, «сыграл от солдата до генерала».
Одной из главных и любимых в своей карьере Заманский называл ленту с самой трудной судьбой – «Проверка на дорогах» Алексея Германа.
Началось с того, что худсовет категорически отказался утверждать Владимира Петровича в главной роли – пришедшего в партизанский отряд замаливать грех предательства бывшего полицая.
По словам Алексея Германа, Заманского не хотели утверждать «потому что что-то в его глазах было не совсем то, что требовалось художественному совету». И тогда режиссер начал снимать картину на свой страх и риск, поскольку другого актера в этой роли не видел.
Она была готова в 1971 году. После предпремьерного просмотра один из влиятельных чиновников Госкино прямо заявил: «Пока я жив, эта гадость на экраны не выйдет».
Лентa, где помимо Заманского блистали Ролан Быков, Олег Борисов, Анатолий Солоницын, Майя Булгакова и другие актеры, была отправлена на «полку», где пролежала «вечность» — 15 лет.
Только в 1986 году «Проверки на дорогах» впервые увидели зрители. Картина произвела невиданный фурор, взяла несколько главных призов на международных кинофестивалях.
За эту роль Владимир Заманский был удостоен Государственной премии СССР, и вскоре получил звание Народный артист РСФСР.
«Только в этой роли я смог как актер высказать свою сокровенную мысль. Ведь «Проверка на дорогах», в сущности, о смысле покаяния: о том, что за содеянное нами можно только покаянием оправдаться, – объяснял Владимир Петрович значение для него этой картины.
– И в том, что мне это удалось, большая заслуга и моих партнеров по фильму, и режиссера, которому эти идеи были так же дороги».
ПЕРЕСТАЛ ПОДАВАТЬ ЕФРЕМОВУ РУКУ
Чем же был так хорош актер Владимир Заманский? Почему многие мэтры режиссуры почитали за счастье его снимать?
Соглашусь с теми, кто считает, что, помимо невероятной органики, идеального погружения в образ, главное в актере-Заманском – его глаза. Зеленовато-голубые, прозрачно-бездонные, при пристальном взгляде пронизывающие насквозь, до печенок.
Играл ли он командира красного полка Баева в «Беге» или доктора Иван Иваныча в экранизации романа Вениамина Каверина «Два капитана» 1977 года, перевоплощался ли военного, разведчика, вора-рецидивиста, бандита-анархиста или партийного секретаря райкома, – забыть их невозможно.
Редкий случай, когда глаза как актерский инструмент доносят правду героя лучше, точнее любых слов и действий на экране. А как пронзительно он играет разведчика Сергея Бакченина («Вылет задерживается»), встретившего в аэропорту свою фронтовую подругу?!
«В нем все время есть второй план, — так оценивал актерскую индивидуальность Заманского режиссер Владимир Наумов, снимавший его в «Беге».
— Он обогащает роль своим присутствием, внутренней тишиной. Он мог просто сидеть – а на него интересно смотреть. Молчать, а жить внутренней пульсацией».
И второе, что заметно отличало Владимира Петровича – его человеческие качества. Искренность, порядочность, скромность, максимализм. Недаром в «Современнике» его называли «гуманистом и совестью труппы».
Известно, например, что когда Заманский узнал, что худрук Олег Ефремов стал оказывать повышенные знаки внимания его жене, он демонстративно перестал подавать ему руку. И из театра ушел из принципа – не захотел участвовать «в интриганском шабаше».
Именно за эти человеческий качества и, не побоюсь этого слова, безукоризненную репутацию многие в киномире его уважали. Сергей Никоненко рассказывал мне историю, как из-за Заманского он однажды даже ударил одного нерадивого режиссера.
«В 1974 году режиссер Валентин Виноградов снимал фильм «Земляки» по сценарию Шукшина, — вспоминал Сергей Петрович. — Представьте ситуацию: на съемку важной сцены прилетел Влад Заманский.
Он приехал всего на один день, причем, добирался двумя пароходами, самолетом, поездом. А Виноградов вдруг начал капризничать: «Я эту сцену снимать не буду. Я — голодный!» Покормили – опять отменяет смену.
Я встал у него над душой: как так? Тут он вообще ахинею понес: «Мне понравилась девочка в съемочной группе. Если поладим с ней, тогда снимем». Я администратору говорю: «Ну-ка подними его».
Тот поднял. Я ему в печень – бах! «Ты вообще не имеешь морального права снимать такой материал шукшинский!» Я сам «развел» всю ту мизансцену с Владом Заманским, а Виноградову сказал: «Говори «Мотор» и больше, гад, ни слова!» Он шепчет: «Мотор!» (Хохочет.) Хотя не без способностей был режиссер, но вот… Подонок!»
ПРЕДАТЕЛЬСТВО «ТЕАТРАЛЬНОГО ВОЛЧАТНИКА»
Владимир Заманский и Наталья Малкина (это девичья фамилия Климовой) познакомились еще во время учебы в Школе-студии. Красивая блондинка училась на первом курсе, а Влад – на последнем.
Она – коренная москвичка, а он – на 12 лет старше, к тому же приезжий — во всем мире ни кола ни двора. Он жил прямо в театре – в каморке, где хранились декорации, костюмы и прочий театральный реквизит. Спал на полу – на ватном матрасе… Но взаимное притяжение было гигантским.
Они поженились в 1962-ом, и молодая супруга сразу переехала к мужу – в эту самую каморку. Год спустя Наталья тоже стала актрисой «Современника».
Ее яркая внешность быстро привлекла режиссеров – к концу 1960-х она сыграла роковую красавицу Зою Монроз в «Гиперболоиде инженера Гарина» (гран-при на МКФ в итальянском Триесте), Снежную Королеву в одноименном фильме-сказке, и сразу сделалась знаменитой.
Наталья Климова в фильме «Снегурочка», 1969 год
Заманского и его жену называли «самой красивой парой советского кинематографа». Они действительно смотрелись вместе изумительно.
Их коллега по театру Игорь Кваша вспоминал: «Влад и Наталья жили бедно, но в театре на них смотрели с завистью. У них безумно красивый и счастливый союз. Нам, ещё молодым актёрам, оставалось только мечтать о такой любви».
Однако не все в их отношениях было безоблачно, как некоторые считают. Два популярных актера в зените славы… Работа в одном из самых популярных театров страны, репетиции, съемки, гастроли.
Что там между супругами произошло – не наше дело. Говорят, всему причиной банальная ревность. Но факт: Заманский и Малкина развелись.
В середине 1970-х Наталья вышла замуж и взяла фамилию мужа, став Климовой. Однако уже через два года поняла, какую ошибку она совершила и вернулась к Заманскому. Больше они не расставались.
«ПОНЯЛ, ЧТО НАДО БЕЖАТЬ»
Как признавалась Наталья Ивановна, к вере она, а затем муж пришли постепенно. Началось с того, что она серьезно заболела – у актрисы обнаружили тяжелую форму туберкулеза.
Климова перенесла четыре операции, но они не помогли. В этот момент, как она считает, театр ее предал – пока она лечилась, ее уволили, даже не предупредив.
«И слава Богу, что я заболела – Господь отвел. Театр – это не наше», — сейчас утверждает Наталья Ивановна. По ее словам, к тому времени слава, успех, лицедейская суета и «театральный волчатник, где все грызли друг друга» ее уже тяготили.
От отчаяния она стала регулярно ходить в церковь, на исповеди, затем приняла крещение. Климова уверена: только это ее спасло — со временем она полностью выздоровела.
Почти в 50 лет под именем «Владимир» крестился и Заманский. В 1981 году супруги обвенчались. Владимир Петрович уволился из Театра-студии киноактера, где в то время служил.
«Верующему человеку неимоверно трудно становится в театре жить, — объяснил свой поступок актер. – А если он предъявляет к себе высокие, максимально высокие требования, то иногда и просто невозможно.
Да, иногда актеру удается высказать, затронуть какую-то частицу истины в своем творчестве. Но в целом театр – это… химера!»
По этой же причине в 1980-е Владимир Петрович значительно реже стал сниматься в кино. «Путь к Богу у каждого свой. И всегда очень непростой, очень-очень трудный. От судьбы не уйдешь, как говорится…»
Он хорошо запомнил, когда начало зреть решение навсегда покинуть мирскую жизнь. В середине 1980-х Заманский со съемочной группой приехал в город Тутаев (бывший Романов-Борисоглебск). В один из дней пришел в местный соборный храм, где служил известный батюшка – архимандрит Павел (Груздев).
«Подхожу, — вспоминал эту встречу Владимир Петрович. — Он спрашивает: «Ты кто?» Я отвечаю: «Актер. Вот приехали кино снимать».
– «Откуда?» – «Из Москвы». – «Слушай, – говорит, – бросай ты это все! И уезжай…» Но только через 15 лет до нас с Натальей Ивановной дошло, что надо бежать…»
В 1998 году Заманский и Климова, получив благословение своего духовного отца, оставили свою квартиру в центре Москвы и уехали за 300 км в старинный Муром.
Поселились в скромном двухэтажном деревянном домике (в бывшей пристройке купеческого особняка, служившей баней) на живописном берегу Оки, недалеко от одного из главных городских соборов – Николо-Набережной церкви и Воскресенского женского монастыря.
Владимиру Петровичу в ту пору было 72 года, Наталье Ивановне — 60. Начали жизнь с чистого листа — «вдали от греховной суеты», и ни разу не пожалели об этом.
Пока позволяло здоровье, занимались хозяйством, выращивали овощи, ходили на службы в храм, молились. Некоторое время Заманский даже читал духовные тексты на радио «Радонеж». В 2013 году ему присвоили звание почетного гражданина Мурома.
В феврале 2024-го Владимиру Петровичу стукнуло 98. По словам Натальи Ивановны, он почти не встает. Скачет давление, мучают страшные головные боли. Сказывается возраст, фронтовое ранение, а также травма головы, полученная в период учебы в Школе-студии.
«Я жив, в сущности, потому, что меня тащит Наталья Ивановна, — как-то признался Заманский местному доктору, который их «курирует». — Сам понимаю, что мне немного отмерено, но ради жены держусь. Не могу позволить ей остаться одной».
Их «курирует» не только доктор – три раза в неделю приходит знакомая, помогает готовить еду, наводить чистоту и порядок в доме. Ведь Наталье Ивановне – 86.
Еще навещает сотрудница муромского горотдела соцзащиты. «Если нужны продукты – принесут. Если с деньгами проблема – тоже помогут». Регулярно звонят и интересуются, не нуждаются ли супруги в помощи, из Гильдии актеров кино.
— Слава богу, нам всего хватает. К Владимиру Петровичу здесь относятся очень хорошо. А уж возраст есть возраст. Тут ничего не поделаешь, смириться надо, — философски рассуждает Наталья Ивановна. А на вопрос о секрете их счастья добавляет:
— Просто… мы с Володей вдвоем. Мы каждый вечер перекрестим друг друга, попросим прощения. Мы вместе. И ничего другого и быть не могло…