Павел Майков умеет удивлять. После фантастического успеха «Бригады» и свалившейся с неба невероятной славы, актер на несколько лет пропал с радаров. Причину Майков не скрывает: поймал «звездный вирус».
Мог не прийти на съемку, в своих интервью того периода договорился до того, что мечтает, чтобы о нем слагали легенды, писали книжки как о Фаине Раневской, а на доме, где он жил, «висела мемориальная доска»…
В результате режиссеры перестали его снимать, зрители начали подзабывать. Но Павел не пустился во все тяжкие, как часто бывает при подобном диагнозе. Признал свои ошибки, начал строить карьеру почти с нуля.
И это ему удалось. С успехом играл в антрепризах, пел в мюзикле «Метро» и в рок-опере «Иисус Христос-суперзвезда», вел программу на телевидении, писал сценарии, параллельно снимался в кино.
И вот она – вторая волна популярности. А совсем недавно опять удивил: начал выступать как рок-музыкант.
В день рождения Павла Майкова (15 октября 1975 г.) предлагаю его интервью 2013 года.
«БЫЛ АБСОЛЮТНЫЙ ДУРАК»
— Павел, несколько лет назад вы мечту играть свою «шаманскую» музыку со сцены по вероятности сравнивали с «полетом на Луну». Тем не менее, в прошлом году ваша группа «7%» записала дебютный альбом, вы выступаете с концертами…
— Просто надо уметь воплощать свои мечты в жизнь, а для этого нужно очень стараться. В моей жизни были разные этапы. Был этап, когда мне хотелось заниматься только актерской профессией.
Потом мне нравились мюзиклы, и я попел в мюзиклах. Наступил этап, когда захотел попробовал себя в режиссуре – и я поставил спектакль «На плоту» по пьесе Мрожека.
Сейчас у меня такой этап в жизни, когда хочется создать еще что-то свое. Нет, я не отказываюсь от актерства, потому что, по-моему, делаю это хорошо, и мне за это платят хорошие деньги.
Но при этом я всегда считал себя музыкантом. Все-таки музыкалку в детстве окончил по классу скрипки и фортепиано. Знаете, какой кайф играть музыку и когда твоя эмоция доходит до зрителей?!
— Кстати, почему вы поступили в театральный вуз только с третьей попытки?
— Сам виноват. Первый раз я пришел поступать на халяву – я практически не готовился.
Думал, что взрослый, а теперь понимаю, что был абсолютный дурак. Просто пацан, который приехал из Киева в полной уверенности, что как только прочитаю свой текст, комиссия скажет: «Вы гениальны!
Вам даже не надо учиться, а сразу на сцену — и вы будете знаменитым». Все получилось наоборот. Мне сказали: «По вам, молодой человек, завод плачет».
Год пришлось подрабатывать: устроился курьером, потом продавал подносы на рынке, работал в кукольном передвижном театре. Второй раз я пробовался в ГИТИС.
Прошел почти все туры, но меня не взял к себе в группу преподаватель, сказав, что я ему нравлюсь, но такой типаж у него уже есть. Я тогда не мог понять: если есть способности, почему он меня не берет?
Теперь понимаю: театральный курс как мини театр, и двадцать потенциальных «королей Лиров» никому не нужны. Если бы в третий раз не поступил, даже страшно подумать, чем бы сейчас занимался.
«ДЕВЧОНОК БОЯЛСЯ ПАНИЧЕСКИ»
— Мечта стать артистом – детская?
— Да уж… Из-за этой мечты меня в классе десятом чуть из школы не выгнали с треском.
— Какие тяжкие «преступления» совершил «пионер Павел Майков»?
— Уроки прогуливал… Сейчас-то я понимаю, что просто недотепа был тогда – решил «хочу быть артистом, сниматься в кино, а все остальное меня не касается».
Видно, как у любого тинэйджера, у меня было ощущение, что это может случиться со всяким, но не со мной. Правда, я много читал и много чем увлекался – играл на скрипке, на пианино, усиленно занимался спортом.
— Хотели быть чемпионом?
— Нет. Мама с папой рано развелись, я рос среди женщин, а женское воспитание сами знаете какое.
Я парень был такой… трусливый в детстве. К счастью, рано понял, что страх можно перебороть только через спорт, через драки. Поэтому занимался самыми агрессивными видами – вольной борьбой, боксом…
— В «сексуальной революции» поучаствовали?
— Какая революция?! Я девчонок панически боялся.
И всячески скрывал это под дурацкой маской мачизма, вернее, псевдомачизма. Мне казалось, что я крутой, но это было от зажима. Сейчас смешно вспоминать.
Из вредных привычек, которые остались до сих пор, — курение. Как начал курить в 14 лет, так и курю. А пить? В старших классах это меня не интересовало.
В институте меня как-то «пробило», я помню, мы два курса почти не просыхали. Бухали каждый вечер… Сейчас другие интересы.
«ВЗРЫВАЛСЯ ВМЕСТЕ С МАШИНОЙ, ПРОВАЛИВАЛСЯ ПОД ЛЕД»
— Если не ошибаюсь, в кино вы дебютировали в «Сибирском цирюльнике» Никиты Михалкова. Но эпизод, в котором вы сыграли, в итоге не попал в картину…
— Его не вырезали, это неверная информация. На самом деле в фильме «Сибирский цирюльник» я работал всего один съемочный день.
Но не актером, а каскадером в сцене кулачного боя на праздновании Масленицы. Я тогда учился на третьем курсе, и наш педагог по движению, по фехтованию Пивоваров Владимир Ефремович постоянно нас таскал куда-то.
Нашей задачей у Михалкова было красиво драться и сдерживать пьяную массовку, чтобы не лезла в кадр…
А первой моей актерской работой был большой эпизод в корейском фильме «Наемник Иван», где я играл одного из русских мафиози.
Совершенно дурацкое кино о корейском боевике, побеждающем всю «русскую мафию» у себя в стране. И слава Богу, что этот фильм видели только в Корее! (Смеется.)
— С тех пор вы снялись более чем в трех десятках фильмов. Если честно, были среди них откровенно провальные?
— Могу без ложной скромности сказать: пока – тьфу-тьфу-тьфу – провала явного у меня ни одного не было. Такого, чтобы кто-то или я сам себе сказал: «Паш, зачем ты это сделал, это же ужасно!» И вот так по чуть-чуть я почти все умею.
Могу драться, петь, гонять на автомобилях… Ни от чего не отказываюсь. Если мне на площадке говорят, что надо что-то сделать, я это сделаю.
— Какой самый невероятный каскадерский трюк удалось сделать в кадре?
— В кино трюки исполнять артистам не дают, как правило. Зачем отбирать хлеб у каскадеров, которые своим риском и умением деньги зарабатывают?!
Когда несколько лет назад я вел на НТВ программу «Главная дорога», иногда делал трюки сам. Например, специально для рубрики «Испытано на себе» я «взрывался» вместе с машиной.
— Да ну!
— И натурально горел, меня тушили… Еще «проваливался» под лед, тонул… Смысл в том, что делать водителю в таких случаях и есть ли вариант спастись.
КАЖДЫЙ ИЗ «БРИГАДЫ» ПОШЕЛ СВОИМ ПУТЕМ
— Бандитской саге «Бригада» в прошлом году исполнилось десять лет. Помните первое ощущение от того, что фильм «выстрелил»?
— Это все произошло очень неожиданно. Мы поняли, что «выстрел» состоялся, когда поехали с Димкой Дюжевым вести какой-то конкурс красоты и нам не давали даже слова сказать — зал орал, не переставая, все полтора часа. Нас чуть не разорвали как «Битлз», а потом едва не перевернули нашу машину.
— Сейчас поклонницы сильно достают?
— Да нет… У меня хорошие поклонницы. Конечно, бывает, что звонят по телефону какие-то ненормальные, но таких, к счастью, немного.
— Не боитесь, что шлейф «Бригады» будет вас преследовать всю жизнь?
— Для какой-то части зрителей я, наверное, останусь до смерти Пчелой, я это не исключаю.
А для какой-то другой, которая будет интересоваться моим творчеством, я буду Павлом Майковым. Да нормально я к этому отношусь и этой темой вообще не запариваюсь.
— С друзьями-партнерами по фильму Безруковым, Дюжевым, Вдовиченковым общаетесь?
— С Сережей давно не виделись, поэтому не общаемся. Дима приходил на наш первый концерт, иногда мы пересекаемся. Из всей этой компании я близко дружу только с Володей Вдовиченковым. Каждый пошел своим путем – и это правильно.
— Говорят, у вас взрывной характер. Дескать, можете и врезать, если что не так…
— Врезать-то я могу, все-таки в юности активно занимался вольной борьбой и боксом.
И одно время я очень сильно лез во всякие драки, особенно когда в институте еще учился. А с возрастом я поспокойнее стал, начинаю философски ко всему относиться.
Понимаю: какой бы ты классный драчун не был, заденут один раз, свернут на бок нос, а тебе завтра в кадр – лицом работать, семью кормить.
На самом деле я очень позитивный человек и со мной очень легко, если меня не напрягать через край. Очень не люблю панибратства со стороны незнакомых людей, не терплю откровенного хамства.
Ну, да, в чем-то сложный характер, конечно, наверное, есть какие-то свои комплексы, «болевые точки», но я с этим борюсь.
— Что еще не любите?
— Я никогда в жизни ничего не просил. Никого и никогда. Попросить для меня денег в долг – мука адская.
Мне даже трудно спросить «сколько времени?» на улице у незнакомого человека. (Смеется.)
«ЕСТЬ ЕЩЕ ВРЕМЯ НАДЕЛАТЬ ГЛУПОСТЕЙ»
— Вы один из немногих, кто откровенно признался, что серьезно переболел «звездной болезнью». Как удалось «вылечиться»?
— В моей жизни было много неправильных поступков. Сначала, когда после 50 долларов за спектакль «Метро», я «вмиг разбогател».
Скажу честно: все деньги, полученные после «Бригады» (не за сам фильм, а за несметное количество концертов и поездок по стране), я просто промотал.
Банально взял и по молодости, по дурости растранжирил. А мог купить себе, например, квартиру, и не одну.
Вместо того, чтобы отложить, я покупал какой-нибудь кожаный пиджак за тысячу долларов, который мне и сейчас на хрен не нужен, хотя получаю денег больше чем тогда.
На тот момент мне казалось, что я теперь «звезда». Короче, началась маленькая «звездная болезнь».
— Как это проявлялось?
— Вел себя не очень красиво. Было разное. В том числе и такое, о чём не хочется вспоминать.
Короче, в итоге я долго безработный посидел после «Бригады». Сидел дома, тусовался, ждал звонков от режиссеров. Но как отрезало — ни одного звонка. Стал задавать себе вопросы: почему так происходит? Бездарный? Да вроде бы нет.
Потом пришла мысль: а может, я сам виноват – слишком высоко взлетел и кто-то меня учит. «Паш, не пора ли трезво взглянуть на свои силы? Ведь кроме «Бригады» ты ничего не сделал, да и «Бригаду» не ты сделал».
Как только я это сказал самому себе, буквально через несколько дней получил приглашение сняться в фильме «Неслужебное задание». И вскоре все встало на свои места.
— Выводы правильные сделали?
— Мне 37, и конечно, есть еще время наделать глупостей. Шучу!
«Я – ФАТАЛИСТ»
— В вашей личной жизни, после того, как ушли из прежней семьи к актрисе Марии Саффо, все по-прежнему: вы «летаете» от счастья?
— У нас все замечательно. Нисколько не жалею о своем поступке. И по-прежнему считаю: безумнее этого я ничего в жизни не совершал, но ради этого человека могу все. Прошло семь лет как мы вместе, а кажется — один день.
— Можете нарисовать свой сегодняшний образ идеальной женщины?
— Это любящая женщина, умеющая сделать своего мужчину.
Я не верю, что человек, у которого все плохо в личной жизни, сможет стать кем-то. Она должна мужчине каждый раз напоминать, что он мужчина. Должна ему говорить, что он – герой, лучше его никого нет. Мужчине больше ничего не надо.
— Ваши увлечения помимо театра, кино и музыки?
— Слушаю музыку, собираю диски – у меня огромная коллекция. Свободное время стараюсь проводить дома. Забираю сына Даньку и мы гуляем, развлекаемся.
— И последний вопрос. Когда-то вы сказали о мечте — чтобы на вашем доме висела мемориальная доска. Мол, «здесь жил и творил Павел Майков»…
— Это была дурацкая юношеская мечта. И сказано это было в момент острого приступа той самой «звездной болезни» в болезненном бреду. С тех пор я сильно изменился. И сегодня мечты у меня другие.
Например, хочу загородный дом с большим участком. Хочу, чтобы все близкие были здоровы и счастливы. Есть и творческие мечты. А слава?
Конечно, все мы хотим быть великими и остаться в веках. Но я — фаталист. Если тебе суждено умереть в бесславии, значит, так и будет. И ничего не поделаешь, — судьба…
